Саровская пустынь возникла в границах тогдашней Тамбовской епархии около 1700 г., когда возле речки Саровки поселилось (и в кельях и в пещерах) несколько отшельников, духовным главой которых стал иеросхимонах Иоанн († 1737). Из последующих ее настоятелей известны: Димитрий († 1747), Ефрем (настоятельствовал в период 1758—1778 гг.), Пахомий († ок. 1794) и игумен Нифонт (настоятельствовал с 1806 по 1842 г.). Здесь подвизались и такие весьма замечательные представители российского монашества, как Назарий (ранее — валаамский монах; † 1809) и его ученики: схимник Марк († 1817), духовник обители Иларион († 1841), иеромонахи Питирим († 1789) и Иоаким († 1841).
Но наиболее прославился из саровской братии великий старец Серафим — этот воистину русский апостол христианской любви!
Преподобный Серафим (1754—1833)[1] прошел все ступени замечательного, но тяжкого монашеского подвига. Сначала — простой «общежитный» инок, затем — пустынник, столпник, молчальник, затворник, старец… И всегда он, как никто другой из его современников, являл собой удивительно цельный и естественный образ истинного монаха, вполне в духе древних египетских или малоазийских «отцов-Боголюбцев» первых веков православного иночества.
Вся жизнь его определялась, по сути, только двумя, неразрывно связанными, евангельскими заповедями — любовью к Богу и любовью к человеку. Именно это основное свойство личности преподобного и счел необходимым подчеркнуть один из зарубежных историков российского благочестия, говоря, что Серафим «встает перед нами, как неиссякаемый источник сердечного благоволения в личных отношениях между людьми. Словно в световом центре, в нем сгущается характерная идея русской духовности: преображение всякой твари силою добровольной жертвы любви и сострадания»[2]. Всей сутью своего иноческого подвига засвидетельствовал он нам реально видимое откровение о животворном воздействии на человека всепобеждающей благодати Святого Духа.
Серафим (в миру Прохор) родился в семье курского купца средней руки И.И. Машнина. Отец его известен как начальный руководитель строительства Сергиево-Казанского храма в Курске (с 1833 г. — городского собора) на средства К.Е. Первышева, по проекту в стиле знаменитого архитектора Растрелли — но без его личного авторства). Однако в 1760 г. Исидор Иванович скончался и строительство продолжала вести его супруга — Агафия Фотиевна. Во время строительных работ впервые было явлено особое небесное избранничество будущего святого: семи лет, в 1761 г., он, по недосмотру матери, упал «с высоты здания» и остался совершенно невредим.
В юности Прохор тяжело заболел, и врачи предполагали уже смертельный исход. Но умирающий увидел во сне Пресвятую Богородицу, пообещавшую посетить его еще раз и тогда полностью исцелить. И действительно, чуть ли не на следующий день шедший по Курску с чтимой иконой Богоматери “Знамение” крестный ход был вынужден, из-за размытой дождями дороги, пойти прямо через двор Машниных. Мать вынесла Прохора из дома, и над больным пронесли икону: вскоре же он стал быстро поправляться.
После этого чудесного события юноша стал интересоваться только посещением храма, молитвой и чтением духовных книг. Уже в начале 1780-х гг. он решил оставить мир, и мать благословила его на монашеский подвиг медным крестом, с которым он не расставался до конца жизни. Для того, чтобы быть полностью уверенным в правильности избираемого им пути, юноша отправился на богомолье в Киево-Печерскую Лавру — помолиться у святых мощей преподобных Антония и Феодосия. Известная тогда киевская «старица» Китаевской пустыни Досифея (1721—1776) благословила его на постриг, причем именно в Саровской пустыни под Арзамасом. Когда Прохор пришел в эту обитель, ее настоятель Пахомий с любовью принял его.
Сначала будущего инока назначили трудиться в пекарню, потом — в просфорню. Высокого роста и весьма крепкого сложения, он был силен телесно, добросердечен и послушен, а потому с великим усердием выполнял общие для всей братии работы. Саровские иноки отнеслись к новоначальному подвижнику вполне благожелательно — за его трудолюбие, мягкий нрав и природное смирение. К тому же Прохор обладал твердой волей, светлым умом и острой памятью, живым даром слова.
Через некоторое время начались испытания веры молодого послушника — он вновь заболел: какое-то хроническое страшное воспаление в боку надолго приковало его к постели. И вновь Прохор в конце концов удостоился небесного исцеления. Пресвятая Дева предстала перед ним в сопровождении святых апостолов Петра и Иоанна Богослова и со словами: «Этот — нашего рода» коснулась рукой его головы, а жезлом — больного бока… Через несколько дней он, до того пролежав неподвижно три года, полностью выздоровел.
Вскоре после этого Прохор настолько окреп, что начал ходить по благословению настоятеля обители «со сбором» на строившуюся в обители церковь (для алтаря ее он впоследствии сам же и соорудил из кипарисового дерева резной Престол — для совершения Святой Евхаристии).
13 (26) августа 1786 г. настоятель постриг его в монашество с именем Серафим, что значит «пламенный», а чуть позже рукоположил в диаконский сан. Всё свое время молодой инок стремился проводить теперь в храме, покидая его лишь на несколько часов для сна.
(продолжение следует)
Прочитано: 84 раз.