11Митрополит Антоний Сурожский. Исцеление гергесинских бесноватых

«Уйди, уйди от нас, уйди из наших пределов!» — говорил народ, который предпочел то, что ему было дорого: богатство, стада, спокойность жизни, — здравию, исцелению человека; уйди — Ты у нас отнимаешь то, что нам дороже человека… Уйди от нас, — говорил Великий Инквизитор, — Ты нам мешаешь строить земное добро, мешаешь обеспечить счастьем безмолвное, безответственное стадо; уйди! Ты им открываешь пути, по которым им слишком трудно будет идти… Уйди от нас! — говорили вожди еврейского народа перед лицом Пилата — а раз Ты Сам не уходишь, пусть сила земная, грубая сила нас от Тебя избавит… И к Пилату обращались со словами: Распни, распни Его, — чтобы не звучала больше на наших улицах эта страшная проповедь о безусловной, крестной любви, это безумие о кротости и смирении, самоотречении, любви, отдающей все; потому что ничего нет более ценного, нежели человек…

И через всю историю звучит этот крик: Уйди! Ты стоишь на нашем пути к благополучию, к беспечности, к забвению… Это говорит через всю историю человеческий род. А мы? Неужели мы единственные, с небольшой горсточкой учеников, этого страшного слова, прямо или косвенно, никогда не говорим и никогда не сказали? Вспомним притчу Христову об овцах и козлищах: разве не приходил к нам человек в нужде, и разве мы не говорили ему «Уйди!»? Человеку нечего было надеть, но мы ему отвечали: Поношенного у меня ничего не осталось, а нового, хорошего, я тебе, конечно, отдать не могу — уйди!. Не подходил ли к нам нищий на дороге, и не отвечали ли мы ему, держа в сумке купленную еду: Я истратился, не могу тебе дать ничего… Из сумки мы ничего не вынули, из кошелька ничего не дали; сказали: Уйди… Или просто, что, может быть, еще страшнее, нарочно его не увидели, прошли мимо, скользнули взором, так что он знал, что мы его видели, но что он для нас не существует; из бытия прогнали его в небытие… Бывает, что и вор, и преступник постучится в нашу дверь: я прямо из тюрьмы, мне нужно немножко денег, мне надо одеться, чтобы найти работу… И сколько раз такой человек слышал от мнимого верующего: С такими, как ты, я не общаюсь, — уйди!. Сколько раз бывало, что надо было в больнице посетить больного — но нет! — там можно заразиться, туда лучше не идти! Пусть он идет своим путем — а с моей дороги уйдет!.

Так было когда-то, когда в декабрьскую ночь пожилой мужчина, который вез с собой молодую беременную Мать, стучался во все двери Вифлеемские; ни одна дверь не открылась: у нас тихо, у нас тепло, мы собрались семьей — чужой нам не нужен; ищи другого пристанища, уйди в ту пещеру, в загон, где бедняки держат своего вола, осла: от нас уйди!.

Сколько раз бывало в жизни каждого — в моей и вашей, — что человек с горем приходил, когда у нас на душе была весна, и ему говорилось: Уйди, не отравляй нашу радость! В нашем доме брак, в нашем доме именины, в нашем доме ликование — не омрачай этой радости: так мало ее бывает!. А бывает, что человек придет в дом горя, и ему скажут: Уйди! У нас темно, и у нас горя вдоволь — не прибавляй, чаша полна, через край переливается — уходи от нас!.

И так можно было бы образов, примеров дать без конца, не из чужой жизни — из своей, из моей, из вашей… И так поступили со Христом; а Спаситель не сказал ли нам: Что вы сделали одному из малых сих, вы сделали Мне?. Значит, мы Ему говорили: Уйди! Ты нас лишаешь того, что нам дороже Твоего присутствия и тех, кого Ты так возлюбил, что Ты за них отдал Свою жизнь, Свою страшную Гефсиманскую ночь, Свое телесное распятие, оставленность Богом на кресте; все это мне нипочем: Ты их так любишь — не я…

Мы не говорили: «Распни, распни Его», но разве, когда человек умирает от голода, когда человек истосковался в одиночестве, когда он брошен, когда ему места нет среди людей, как Христу не оказалось места даже умереть в граде Иерусалиме, — разве это не прикованность ко кресту, не распятость, не смерть оставленности, медленная, порой горькая смерть, когда раньше тела умрет вера в человека и вера в Бога, умрет и погаснет надежда, потускнеет и умрет любовь…

Вот о чем говорит эта такая привычная нам притча; весь этот рассказ ведет к тому, что сказано было Христу в момент, когда Он явил Свое сострадание, и милосердие, и любовь, и Божественную силу: Уйди, Ты у нас отнимаешь земное, а небесного нам не нужно… Вспомним слово Спасителя и опомнимся: Ищите прежде Царствия Божия — и все приложится; и именно приложится: не отнимется, но найдет свое место там, где небо на земле, и будет тогда полнота. Аминь.

Прочитано: 91 раз.

Голосеево монастырь<--Голос --> Голосеево монастырь

Комментарии закрыты